"...Предлагаемые ниже материалы являются «выжимкой» из моей обширной статьи, посвященной вооружению и снаряжению бургундской армии Карла Смелого. Тем не менее, считаю, что помещенные в материале выдержки из различного рода документов той эпохи позволят прояснить картину относительно внешнего вида бургундских воинов второй половины XV в. Особое внимание читателя хочу обратить на тексты бургундских ордонансов (Абвильского, Боэн-эн-Вермандуаского, Дижонского и Сен-Максиминского), материалы Лилльского архива и очень ценные мемуары бургундского воина Жана д’Энена (Энина). Сокращая текст, пришлось изъять из него сведения относительно доживших до наших дней оригинальных образцов бургундского вооружения, хранящихся ныне в музейных коллекциях Швейцарии, Франции, Австрии, Германии, Англии, Испании, Бельгии, США и т.д. (Интересно, что швейцарский исследователь Ф.Дойчлер указал на то, что часть «Бургундской добычи» разными путями оказалась в фондах музеев Санкт-Петербурга.).
Вся приводимая в статье терминология (за исключением специально оговоренных случаев) дается на французском языке..." - А Куркин.
Куркин А.В.
ВООРУЖЕНИЕ БУРГУНДСКОЙ АРМИИ 1460-1470 ГГ.
(Нормативные акты, отчеты, мемуары, хроники, миниатюры, картины, гобелены, скульптура.)
1. Вооружение и снаряжение жандармов.
То, что сейчас принято называть «рыцарским доспехом», в XV в. чаще всего именовали «белой сбруей» (blanc harnois). Именно этот термин использовался авторами бургундских ордонансов, описывавших «латный костюм», который надлежало иметь жандарму. Ниже я привожу фрагменты, соответственно, Абвильского (1471 г.), Боэн-эн-Вермандуаского (1472 г.) и Дижонского ( 8 февраля1473 г.) ордонансов с требованиями к вооружению и снаряжению жандармов «герцогского указа». Изданный в октябре 1473 г. Сен-Максиминский ордонанс в разделе, посвященном вооружению, практически дублировал Дижонский указ.
«Жандарм должен иметь полный комплект белой сбруи, трех добрых верховых лошадей стоимостью не менее 30 ливров; у него должно быть боевое седло и шанфрьен, и на саладе перья наполовину белого, наполовину синего цвета, и то же на шанфрьене. Не предписывая доспехов для лошадей, герцог отмечает, что он будет благодарен тому жандарму, кто сей /доспех/раздобудет».
«/Доспехи жандарма мало изменились/, тем не менее, если он желает, то может заменить салад с подбородником на армэ или шлем (heaumet)».
«Снаряжение жандарма включает: кирасу в комплекте /с наручами ?/, салад с подбородником, /кольчатое/ ожерелье, боковые пластины /тассеты ?/, /кольчатую/ юбку, меч и кинжал». ( В Сен-Максиминском ордонансе из шлемов названы «салад с подбородником /и/ барбют».)
Итак, согласно предписаниям, бургундские жандармы были облачены в пластинчатый доспех, закрывавший тело с головы до ног. В качестве наголовья предпочтение отдавалось саладу с подбородником-бавьером (salade a baviere). Судя по многочисленным изобразительным источникам бургундского происхождения, до рубежа 60 гг. XV в. салады, которые использовала бургундская кавалерия, были общеевропейского образца и имели забрало со смотровой щелью и клинообразным или, несколько позже, ажурным верхним краем. Таковы, например, салады группы рыцарей на гобелене «Траян» (выткан в 1453 г. по картине Р. ван дер Вейдена, исполненной им для Брюссельской ратуши в 1439 г., Исторический музей, Берн) или салад Св. Михаила (?) на картине Р. ван Хаамштедта (1455-1460 гг., Утрехт). В 60-70-х гг. в моду входят салады с «полузабралом» и, в некоторых случаях, налобной пластиной. Таковы салады на воинах, изображенных на гобелене «Юлий Цезарь» (1465 -1470 гг., Исторический музей, Берн) или на Жане де Диллоне (Аррасский гобелен, 1477 г.). Скульптурная композиция «Карл Смелый и Св.Георгий» (1467-1471 гг.), подаренная собору Св.Ламберта в Льеже, демонстрирует салад самого герцога –с полузабралом и фигурной налобной пластиной.
Следующее наголовье, упоминаемое в Боэн-эн-Вермандуаском ордонансе –шлем армэ (armet, в русскоязычной литературе обычно именуется арметом) –имело более сложное устройство, надежней защищало голову и было характерно, прежде всего, для «белой сбруи» североитальянского (миланского) стиля. Можно предположить, что армэ использовали, прежде всего, жандармы из наемных контингентов, прибывших на бургундскую службу из Северной Италии. Изображения бургундских жандармов в шлемах армэ относительно редки. Тем не менее, их можно встретить на миниатюрах из «Бернских хроник» Д.Шиллинга (Городская библиотека, Берн) и ряда других рукописей.
Наголовье, обозначенное в Боэн-эн-Вермандуаском ордонансе, как heaumet, т.е. шлем, представляло, судя по всему, модифицированный большой басинэ (grand bacinet, в русскоязычной литературе обычно именуется басинетом или бацинетом). Изображения подобных шлемов на бургундских жандармах встречаются довольно часто –как на фламандских картинах (например на картине Х. Мемлинга «Страсти Христовы», 1470 г., Турин) и миниатюрах, так и на иллюстрациях из швейцарских хроник.
Среди бургундских жандармов так же были распространены еще два вида наголовий –шапели (chapels de fer, в русскоязычной литературе часто именуются капелинами) и барбюты (barbutes), если последние, конечно, соглашаясь с выводами некоторых современных оружиеведов, можно вычленить из «семейства» саладов и оформить в отдельную группу. Следует отметить, что использование шапелей было характерно, прежде всего, для французской жандармерии, и, тем не менее, бургундские тяжелые кавалеристы носили подобные наголовья достаточно часто.
Для защиты торса служила кираса (cuirasse), состоявшая из нагрудника (plastron) и наспинника (dossiere), скрепленных в единое целое при помощи ремней с пряжками, петель и штифтов (последние монтировались на боковинах некоторых немецких кирас). Принято выделять два основных стиля европейского доспеха второй половины XV в. –немецкий (готический) и итальянский (миланский). Часть оружиеведов выделяет так же «смешанный» итало-германский (или экспортный итальянский) стиль, вобравший в себя лучшие черты обеих направлений главных оружейных школ Западной Европы. Анализ изобразительных источников бургундского происхождения позволяет сделать вывод, что собственно бургундская и фламандская жандармерия Карла Смелого предпочитала доспехи «смешанного» стиля. Кирасы, при этом, как правило, использовались типично итальянского образца –без ребер жесткости и с дополнительной «набрюшной» пластиной-плацкартом (plackarte), прикрепленной к нагруднику при помощи центрального ремня с пряжкой. Рядом с правым подмышечным вырезом нагрудник снабжался специальным упором для копья –фокром (faucre), который мог сниматься либо заворачиваться на сторону. Наспинник итальянской кирасы состоял из нескольких склепанных клиновидных сегментов и усиливающей пластины, так же как и плацкарт закрепленной при помощи центрального ремня с пряжкой. К кирасе примыкало брюшно-кресцовое прикрытие –браконьер (braconiere), набранное из горизонтально ориентированных стальных полос. В области паха браконьер имел арочный вырез, а по центру зачастую снабжался ребром жесткости. К браконьеру итальянской кирасы подвешивались на ремешках бедренные пластины трапециевидной или подтреугольной формы –тассеты (tassettes), в ряде случаев дублировавшиеся на боковых сторонах браконьера
Многочисленные изобразительные источники демонстрируют бургундских воинов, облаченных в кирасы итальянского стиля. Среди них коленопреклоненный донатор на «Триптихе Сфорца» работы Р. ван дер Вейдена (1450 г., Королевский музей изящных искусств, Брюссель), архангел Михаил на картине П. Кристуса «Страшный суд» (1452 г. Художественная галерея, Берлин), воины на упоминавшемся гобелене «Юлий Цезарь» и т.д. О том, что бургундские жандармы предпочитали кирасы итальянского стиля, писал активный участник тех событий, бургундский рыцарь Жан д‘Энен: «Тогда все жандармы носили большие граненые (клепанные ?) кольчуги под своими кирасами , которые имели добрый изгиб».
Кирасы готического стиля отличались как формой (зауженная талия и не такой, как у итальянских кирас, шарообразный нагрудник), так и манерой крепления пластин. Плацкарт на немецких кирасах не покрывал вторым слоем пластрон, а лишь захватывал своим верхним краем нижнюю кромку нагрудной пластины, за счет чего снижался вес доспеха. Нахлест спинных пластин шел не снизу вверх, как на итальянских наспинниках, а сверху вниз. Пластины, составлявшие нагрудник и наспинник, на немецких доспехах не привешивались с помощью ремней с пряжками, а приклепывались (На некоторых итальянских образцах ремни, крепившие плацкарт к пластрону, так же сменились заклепками.). Брюшно-кресцовое прикрытие готического стиля было короче своих итальянских аналогов и в ряде случаев не имело тассет. Для повышения защитных качеств, готические кирасы могли покрываться ребрами жесткости –концентрическими окружностями вокруг подмышечных вырезов и вдоль верхних кромок плацкарта, либо веерообразными лучами на плацкарте, наспиннике и брюшно-кресцовом прикрытии. В целом, рифление готического доспеха достигло своего расцвета в 70-80-х гг. XV в. Именно в это время величайший средневековый оружейник Лоренц Хельмшмидт (Кольман) из Аугсбурга создал выдающиеся шедевры доспешного производства –конский доспех для германского императора Фридриха III Габсбурга (1477 г.), латы для Сигизмунда Тирольского (1484 г.) и доспех для зятя Карла Смелого Максимилиана Габсбурга (1485 г.).
Изобразительные источники бургундского происхождения крайне редко демонстрируют бургундских воинов, облаченных в готические доспехи. Тем не менее, кирасы немецкого стиля с характерным рифлением, можно увидеть на картине Х.Мемлинга «Семь радостей Марии» (1480 г. Старая пинакотека, Мюнхен), на картине Ж.Давида «Суд Камбиза» (1498 г. Музей Грунинген, Брюгге) и ряде других произведений. Интересно, что Св. Георгий, изображенный на штандарте Карла Смелого (Старый цейхгауз, Золотурн), так же облачен в готический доспех
Полный наруч состоял из наплечника (epauliere), верхнего прикрытия (gardes bras), налокотника(cubitiere), нижнего прикрытия (avant bras) и перчатки (gantelet) или рукавицы (miton). Наручи итальянского стиля отличались большими ассиметричными (левый больше правого) наплечниками, набранными из нескольких сегментов на скользящих заклепках и усиленных дополнительными пластинами. Размеры некоторых наплечников были столь велики, что на спине они образовывали некое подобие крыльев, перекрывающих друг друга. Верхнее и нижнее прикрытия вместе с налокотником в итальянских наручах склепывались в единое целое и надевались как рукав. Защита кисти осуществлялась при помощи ассиметричных рукавиц (на левой рукавице было меньше сегментов, прикрывающих пальцы) с крагами. Готические наручи, напротив, были симметричны, а налокотники в большинстве случаев крепились отдельно. В то же время наплечники и верхние прикрытия зачастую, особенно на «заре» готического стиля, склепывались в единое целое. Слабое прикрытие плечевого сустава немецкие оружейники пытались компенсировать железными дисками (rondelles), которые подвешивались на ремнях и частично прикрывали фронтальную часть плеча и подмышку. К концу столетия немецкие наручи стали снабжаться наплечниками итальянского стиля (правда, меньших размеров) с традиционным готическим рифлением. Прикрытие кисти осуществлялось преимущественно с помощью рифленых перчаток, рукавицы использовались реже.
Поножи состояли из набедренникa (cuissard), наколенникa(genouillere), наголенникa(jambiere) и башмакa (soleret). Набедренник и наколенник склепывались в единое целое. Готический набедренник отличался высотой, зачастую достигая верхним краем, набранным из нескольких подвижных сегментов, уровня поясницы. Башмаки имели заостренные носки и могли снабжаться съемными «клювами», иначе «корабельными носами» (poulaines), которые, вероятно, помогали конному воину отбиваться от пешего неприятеля в тесноте свалки либо наносить раны вражеским коням. На итальянских доспехах стальные башмаки могли заменяться кольчатым прикрытием, прикрепленным к наголеннику сквозь отверстия в его нижнем крае. К кожаному башмаку кольчатое прикрытие привязывалось вощеными шнурами.
Выше я отмечал, что жандармы Карла Смелого, набранные собственно в Бургундии и Фландрии (итальянские наемники, естественно, поступали на бургундскую службу, имея комплекты «белой сбруи» миланского стиля), предпочитали доспехи итало-германского стиля. Об этом свидетельствуют многочисленные изобразительные источники, прежде всего, бургундского происхождения. Среди них – упоминавшийся гобелен «Юлий Цезарь», жемчужина великолепной коллекции фламандских гобеленов XV в. из собрания Бернского Исторического музея. Изготовленный между 1465 и 1470 гг. в Турне по личному распоряжению Карла Смелого, этот гобелен, состоявший из 4-х отдельных частей, был пожалован видному бургундскому вельможе Гийому де Ла Бому. Впоследствии гобелен хранился в Лозаннском соборе, а после захвата Ваадта в 1536 г. в качестве трофея «перекочевал» в Берн. Вооружение и снаряжение изображенных на гобелене воинов, фактически «срисованных» с реальных бургундских солдат –придворных рыцарей, жандармов и лейб-лучников –показано в мельчайших деталях. Большинство воинов облачено в доспехи итало-германского стиля, с характерной фестончатой отделкой кромок пластин и концентрическими ребрами жесткости на отдельных (как в готическом доспехе) налокотниках. Пластроны некоторых воинов, по моде того времени, обклеены бархатом ярких цветов, с наложенными поверх стальными плацкартами. Телохранители Юлия Цезаря поверх доспехов носят ливреи красного, синего и желтого цветов с вышитым на них золотой и серебряной нитью вензелем «C&C», в котором прочитываются как имя «божественного Юлия» (Caesar), так и реальная монограмма Карла Смелого (Carolus). Из наголовий чаще всего используются салады с различными типами забрал (у большинства лейб-лучников забрала отсутствуют), очень много шапелей ( в т.ч. айзенхутов или «монтобанов» со смотровыми прорезями), чуть меньше барбютов, и совсем мало армэ и больших басинэ. Шлемы знатных воинов украшены позолоченными нашлемниками в виде различных цветков, плодов и ребристых сфер. Доспехи воинов богато декорированы латунными накладками и рядами позолоченных фигурных заклепок.. В центральной фигуре Юлия Цезаря легко угадывается сам Карл Смелый –в золоченых доспехах и геральдическом жакете.
В качестве изобразительных источников, с «фотографической» точностью передающих мельчайшие детали вооружения и снаряжения бургундских жандармов, следует так же отметить уже упоминавшийся Аррасский гобелен с изображением Жана де Диллона , картину Ф.Эрлина «Чудо Св.Георгия» (1460 г., Городской музей, Нердлинген), центральную часть и оборот левой створки триптиха «Страшный суд» (1466-1467 гг., Поморский музей, Гданьск) работы Х.Мемлинга, его же «Св. Георгий и донатор» (1480 г., Старая пинакотека, Мюнхен) и «Распятие» (1491 г., Музей Св. Анны, Любек). Из монументальной пластики можно выделить статую Св. Адриана (1462-1473 гг., Королевский Музей изящных искусств, Брюссель) и надгробие Ансельмо Адорно (1483 г., Иерусалимская церковь, Брюгге). Большую часть доспехов, изображенных на перечисленных произведениях искусства, уверенно можно отнести к итало-германскому стилю (встречается даже термин «фламандский стиль»), меньшую часть –к миланским латам. Имеются и особенности: «готические» вытянутые линии итальянских доспехов и наплечники в виде раковин. Последние в массовом порядке так же встречаются на миниатюрных изображениях, выполненных фламандскими художниками к «Хроникам» Ж.Фруассара (1475 г., Национальная библиотека, Париж), «Английским хроникам» (1480 г., Британская библиотека, Лондон), двум изданиям «Турнирной книги» Рене Анжуйского (1460-е и 1480-е гг., Национальная библиотека, Париж), «Истории Карла Мартелла» и «Хроники Геннегау (Эно)» (Королевская библиотека Альберта I, Брюссель) и т.д. Изображения наплечников-раковин часто встречаются на миниатюрах художников и небургундского происхождения, например, знаменитого Жана Фуке или Жана Коломба.
Свое защитное вооружение жандармы, вероятно, могли дополнять щитами (targes), трапециевидной или прямоугольной формы, с выемкой под копье, вертикальным ребром жесткости (могло быть и несколько ребер) и вогнутым полем. Подобные щиты-тарже (в русскоязычной литературе –тарчи), как правило, изготавливались из пропитанных клеем деревянных планок, обтягивались кожей, расписывались масляной краской и снабжались чрезплечным ремнем. Известны поздние образцы, наружная сторона которых оббивалась металлом. Вероятно, тарже могли полностью выковываться из меди или железа, как более поздние турнирные щиты. Так, два из трех тарже святых воителей, изображенных на знаменитом «Гентском алтаре» работы Я. ван Эйка (1425-1433 гг., собор Св.Бавона, Гент), имеют явно медное «происхождение». Использование жандармерией второй половины XV в. щитов на поле боя подтверждается многочисленными изобразительными источниками той эпохи. Однако, исходя из нормативных актов того времени, следует признать: кавалерийский щит рассматривался современниками Карла Смелого как некий рудимент, пережиток прошлого, как элемент турнира или парада.
Под кирасой жандарм мог носить, как писал Ж. д’Энен, кольчугу, но чаще – специальную поддоспешную одежду: дублет или пурпуэн (pourpoint), сшитый из нескольких слоев простеганной льняной ткани «с фустиновым (фланелевым ?) верхом, атласной подкладкой и сквозными отверстиями», через которые продевались наконечники (pointe) шнурков, «толстых, вощеных, сплетенных из тонких нитей, столь же прочных, как тетива арбалета... И еще их следует навощить, и тогда они не расщепятся и не порвутся». («О том, как следует одевать человека в доспехи, если он намерен сражаться пешим», Манускрипт Гастингса, 1480 г.) Далее в указанном документе говорится, что кольчужные полосы должны пришнуровываться к рукавам и перекрывать подмышечные проймы. Рене Анжуйский так же оставил подробные описания поддоспешной одежды:
«любой вид сбруи, используемой Вами, должен быть достаточно широк для того, чтобы Вы носили под ней пурпуэн или корсет. Необходимо, чтобы пурпуэн от предплечий и до шеи, а так же сзади был толщиной в три пальца, ибо удары булав и мечей чаще всего приходятся на эти места, чем на какие либо другие». Далее Рене Анжуйский отметил, что в бургундских Нидерландах (« Брабанте, Фландрии и Эно») бойцы снаряжаются иначе, чем в его родной Франции:
«Они используют полу-пурпуэн (demy pourpoint), не более двух слоев /толщиной/, подбитый на спине и животе; а поверх него /надевают/ рукава, подбитые хлопком в четыре пальца толщиной».
Рене Анжуйский описывал турнирное снаряжение, однако в части, касающейся поддоспешной одежды, судя по всему, оставил сведения, вполне соответствующие боевому снаряжению. Вощеные шнуры, упомянутые в «Гастингском манускрипте», служили для более плотной фиксации стальных наручей и наплечников. Снаряжение дополняли кольчатый воротник-оплечье (gorgerin), кольчатая юбка (faltes), прикрывавшая пах и ягодицы, « и пара штанов стеганых и пара коротких кусков из тонкой шерсти, чтобы обернуть вокруг колен под его поножи, чтобы те не терли кожу». («Гастингский манускрипт»)
На миниатюрах из фламандских, французских и швейцарских манускриптов, на картинах нидерландских живописцев, на гобелене «Юлий Цезарь» можно встретить изображения пурпуэнов, для прочности прошитых вертикальными кожаными полосками. Изобразительные источники так же демонстрируют состоятельных воинов в пурпуэнах, крытых бархатом и шелком ярких цветов –синего, красного, зеленого и т.д. (Миниатюры из «Хроник Монтабана» и «Больших французских хроник») На упоминавшейся картине Ф.Эрлина «Чудо Св.Георгия» из-под латной юбки воителя виднеется алый подол стеганого жака.
Военные ордонансы Карла Смелого рекомендовали жандармам защищать своих коней конскими доспехами (bardes) (Абвильский и Сен-Максиминский ордонансы) и прямо предписывали использовать конские латные наглавники –шанфрьены (chanfreins). Боэн-эн-Вермандуаский ордонанс содержит косвенное указание на то, что обязательные шанфрьены дополнялись конскими нагрудниками (hourts): «одна /из трех лошадей жандарма/ должна быть достаточно сильной для того, чтобы с разгона сломать копье».
На торжественных церемониях и турнирах высшие функционеры бургундской армии покрывали конские доспехи красочными попонами. Так, во время торжественного вступления бургундской армии в Льеж (11 ноября 1467 г.) конь бургундского капитана Жака де Люксембурга, сеньора де Фьенна, был облачен в доспехи, покрытые черной атласной попоной, расшитой золотой нитью. Интересно, что де Фьенн использовал эту попону и во время военной кампании. В 1473 г., согласно описанию Ж. д’Энена, указанный вельможа выглядел следующим образом: «Лошадь монсеньора де Фьенна была покрыта латами и попоной из черного сатина с золотым бордюром, красивой и богатой, и он сам был прекрасно вооружен, в шлеме с великолепным плюмажем его цветов, белым, черным и оранжевым, в богатом итальянском одеянии, расшитом золотом».
На турнире в Брюгге (1468 г.) Карл Смелый выступал на коне, покрытом попоной, расшитой главными эмблемами Бургундии:
« У монсеньора герцога было десять пажей в бархатных малиновых платьях, /которые/ вели на длинной золотой цепи лошадь /герцога/, на фартуке (нагруднике) которой был крест Св.Андрея, а круп лошади был покрыт малиновым бархатом, обремененным посередине золотым огнивом.»
Миниатюры и гобелены того времени часто показывают бургундских жандармов на конях, облаченных в попоны ярких расцветок –слишком дорогих для того, чтобы ими можно было рисковать во время боя. Тем не менее, ряд свидетельств подтверждает использование бургундцами попон, несущих геральдические эмблемы, и в боевых условиях. Например, нейсский хронист Христиан Вирстрайт свидетельствовал, что кони итальянских всадников на службе Карла Смелого («ломбардцев») имели шелковые попоны. Миниатюры из «Бернских хроник» Д.Шиллинга в батальных сценах демонстрируют бургундских жандармов верхом на конях, барды которых покрыты попонами с красноречивой символикой: огнивами с разлетающимися искрами, перекрещенными жезлами и стрелами. Остатки одной из подобных попон с красочной аппликацией бургундского герба в виде корончатых кресал, взятой швейцарцами в качестве трофея в Грансонском сражении, экспонируются в Бернском Историческом музее (инв.№ , 310 А, В). Скорее всего, яркие и дорогие попоны использовались в сражениях лишь представителями высшего командного звена бургундской армии и шамбелланами Двора, сведенными в эскадрон, лично охраняющий Карла Смелого. И то лишь в том случае, если сражение было начато согласно составленной диспозиции, и воины располагали резервом времени (например, сражение при Нейсе 23 мая 1475 г.).
Наступательное вооружение бургундских жандармов было прописано в нескольких указах, в частности, в Сен-Максиминском ордонансе (октябрь 1473 г.):
« /жандармы/ должны иметь длинный и легкий эсток (estoc), /копье (lance)/, кинжал (couteau), висящий с левой стороны и булаву для руки(masse a une main), висящую с правой стороны».
Рассмотрим оружие жандарма в очередности, заданной процитированным документом.
Эстоком (в русскоязычной традиции –кончаром) принято именовать меч с узким и граненым (почти крестообразным в сечении) клинком, часто с S-образной крестовиной, который в качестве дополнительного оружия привешивался с левой стороны седла. Эстоком нужно было не рубить, а колоть, нанося противнику ранения через стыки доспеха и в щели между латными пластинами.
Копье являлось древковым оружием колющего действия. Древко копья имело форму вытянутого ассиметричного веретена с рукоятью (утоньшением для кистевого захвата в самом широком месте древка), иногда защищенной дисковидным металлическим щитком. Позади рукояти, в месте, где древко «ложилось» на опорный крюк-фокр, копье было снабжено металлической муфтой с зубцами –граппой (grappe), которая не давала древку в момент удара соскользнуть с фокра. Древко было снабжено бронебойным втульчатым наконечником с ромбовидным в сечении узким пером. Как правило, древко копья изготавливалось из ясеня (по свидетельству Ф, де Коммина, итальянцы, для облегчения веса, древки копий делали полыми), а общая длина оружия колебалась в пределах 3-5 м. На марше жандармы могли везти копья в обозе или, исходя из «буквы ордонанса», доверять их пажам. В случае повышенной боеготовности копья держали при себе, либо вертикально, упирая вток в основание передней луки седла, либо (чаще всего), склонив их назад и положив на плечо. При этом, согласно положениям Боэн-эн-Вермандуаского ордонанса, жандармам предписывалось «сопровождать свои вымпелы частично облаченными в белую сбрую, за исключением поножей и полных наручей».
Кинжал-куто (нож), упомянутый в снаряжении жандарма, по всей видимости, имел одностороннюю заточку с дисковидной (рондо), почковидной (баллок) или простой гардой. Возможно, куто был тесаком, которым часто вооружали помощника жандарма –кутилье, о чьем снаряжении речь пойдет ниже. Впрочем, учитывая «терминологическую вольность» и расплывчатость определений, присущих той эпохе, означенный куто жандарма мог быть и обычным кинжалом (dague), упомянутым в Дижонском ордонансе.
Булава являлась оружием ударно-дробящего действия, Ее металлический наконечник мог выполняться в виде шара (иногда с гранями и шипами), вертикально ориентированного бруса или мощной муфты с радиально расходящимися вертикально ориентированными пластинами-перьями. В русскоязычной литературе последний тип оружия принято именовать перначом или шестопером (хотя перьев могло быть и восемь). Древко булавы, составлявшее ¾ от общей длины оружия, часто оковывалось металлическими полосами (лангетами) либо полностью изготавливалось из стали. Рукоять обычно снабжалась рондельной гардой, на навершии которой могло монтироваться кольцо, сквозь которое пропускались ремень или цепочка, фиксирующие оружие на руке владельца.
Боевые условия часто требовали, чтобы жандармы сражались в пешем порядке. На этот случай были предусмотрены различные типы древкового оружия с комбинированным наконечником ударно-дробяще-колющего действия: боевой молот на длинном древке (marteau d’armes), боевая секира (hache d’armes), а так же алебарды и глефы различных модификаций. Боевой молот состоял из комбинированного наконечника (т.н. «железка») с клиновидной поражающей частью («клюв попугая», «клюв сокола»), снабженной корончатым обухом, и копьецом, а так же древка, усиленного лангетами. В отличие от боевого молота основным поражающим элементом боевой секиры являлось широкое лезвие трапециевидной или скругленной формы. Жорж Шателлен в «Хронике Жака де Лалена» описал поединок, состоявшийся в 1448 г. между «добрым бургундским рыцарем» Лаленом и английским рыцарем Томасом Ке. Бургундец был вооружен боевым молотом, а англичанин –боевой секирой: «топор с острием и с молотом, и с длинным и широким кинжалом впереди» («hache a taillant et a martel et a longue et large dague devant»). В ходе поединка Лален получил ранение в запястье (от «длинного и широкого кинжала впереди», т.е. копьеца), однако, в итоге, одержал победу. Судя по тексту, тип оружия, который использовал английский воин, был слабо распространен в Бургундии; по крайней мере, подобные секиры не применялись во время турнирных поединков. Боевые молоты и секиры могли иметь короткую рукоять и использоваться жандармами наряду с булавами.
Полный комплект предписанного жандарму вооружения и снаряжения проверялся в ходе периодических смотров, которые проводили специально назначенные герцогом комиссары. Именно они отвечали за то, чтобы не повторилась ситуация, описанная Ф. де Коммином в главе, посвященной сражению при Монлери (1465 г.):
«Примерно из 1 200 этих /т.е. бургундских/ кавалеристов не более 50, как я полагаю, умели держать копье наперевес и от силы 400 были в кирасах».
2. Вооружение и снаряжение кутилье.
Кутилье относились к легкой кавалерии и в линейном боевом построении (en haue) занимали вторую шеренгу, всегда готовые придти на помощь жандармам. Их вооружение и снаряжение были прописаны в ряде бургундских документов. Ниже я привожу выдержки из, соответственно, Абвильского, Боэн-эн-Вермандуаского и Дижонского ордонансов.
«Кутилье жандарма должен быть вооружен стальным нагрудником или стальным набрюшником (?) снаружи и бригандиной изнутри; ежели он не сможет иметь таковые доспехи, то ему надлежит иметь кольчугу и снаружи бригандину. Кроме того, у него должен быть салад, /кольчатое/ ожерелье, малые верхние наручи, нижние наручи и /латные/ перчатки либо /латные/ рукавицы в зависимости от доспеха, который он будет использовать. Он должен иметь добрый дротик либо полу-копье с рукоятью и упором, а при нем добрый меч средней длины, прямой, который он может удерживать как одной, так и двумя руками, а так же добрый кинжал, заточенный с двух сторон и длиной в пол-ноги».
«Кутилье снабжается бригандиной или корсетом /пластроном ?/, замкнутым на боках, как /это делают/ в Германии, /кольчатым/ ожерельем, саладом, боковыми пластинами /тассетами ?/, /кольчатой/ юбкой или /кольчатыми/ брэ, нижними и малыми верхними наручами и /латными/ перчатками».
«кутилье указанного жандарма /экипируется/: бригандиной или корсетом, разомкнутым на туреньский манер, /кольчатым/ ожерельем, боковыми пластинами, /кольчатой/ юбкой или брэ, наручами для малой /легкой ?/ защиты, /латными/ перчатками, установленными дротиками, подбородником, мечом и кинжалом».
Рассмотрим указанные элементы вооружения подробней.
Помимо предписанного салада, кутилье, что следует из изобразительных источников, активно использовали шапели и барбюты. В комплекте с ними могли присутствовать латные подбородники (в Дижонском указе подбородник вписан (добавлен?) между дротиком и мечом) и, гораздо чаще, кольчатые ожерелья-горжерены (gorgerins). Горжерены имели форму усеченного конуса, набирались из железных колец и могли иметь на горловом вырезе кожаную подкладку. Горжерены замыкались сзади с помощью ремней с пряжками и могли фиксироваться на воротнике пурпуэна вощеным шнурком. Чтобы уберечь шею от натирания, воины использовали полотняные подворотнички.
Основой оборонительного вооружения кутилье служила бригандина или бригантина. В средневековых манускриптах встречаются оба написания. В «Турнирной книге» Рене Анжуйского мы читаем: «Вы также можете турнировать в бригантине (brigantine)», а Ж. д’Энен, описывая, например, эпизод с захватом французского кутилье при Монлери, уточняет, что «он был облачен в бригандину (brigandine)». Перечисленные выше ордонансы содержат термин «бригандина», будем его использовать и мы. Швейцарцы, описывая бригандины бургундских солдат, подразделяли их на панцирные жаки ( нем. pancerjacke, в латиноязычных хрониках –tunica armorum) и, собственно, bregadin. Все перечисленные типы доспеха представляют собой жилет с полами или без, набранный из горизонтально ориентированных стальных пластинок, внахлест наклепанных на холщевую основу. Бригандины состоятельных воинов могли облицовываться бархатом и шелком ярких цветов, а крепежные заклепки золотиться. Нагрудная часть бригандины могла усиливаться большими пластинами, снабженный фокром. Бригандина обычно замыкалась на груди и плечах ремнями с пряжками. Например, бригандина с кожаным покрытием из Парижского Музея армии снабжена парными ремнями на плечах и семью ремнями на фронтальной пройме. Похожие бригандины изображены на картинах Х.Мемлинга «Алтарь двух Иоаннов», 1474-1479 гг.(створка «Усекновение главы Иоанна Крестителя», Музей Ханса Мемлинга, Брюгге), и упоминавшемся «Распятии». Бригандины могли снабжаться короткими рукавами, набранными из пластинок по тому же принципу. Известен еще один тип бригандин –сuirassyne, в которых пластинки клепались на внешней стороне основы.
Ж. д’Энен, принимавший личное участие во многих битвах Бургундских войн, вспоминал, как в сражении при Брюстеме ( 1467 г.) у бургундского воина Пьера де Бурнонвиля выстрелом из ручной кулеврины оказалось пробито платье (ливрея ?), но самому ему спасла жизнь надетая под платьем бригандина. А вот как Энен описал вооружение и снаряжение десяти воинов из свиты Жана де Люксембурга: «с тассетами и в бригандинах, крытых черным бархатом (велюром), с золотыми заклепками, в расшитых золотом ливреях, в красных шляпах».
Под бригандину кутилье, как следует из текста ордонансов (и множества изобразительных источников) должен был надевать кольчугу-обержон (haubergeon), известный со времен античности панцирь, сплетенный из железных колец. В отличие от длиннорукавных и длиннополых обержей (в русскоязычной литературе, обычно, хаубергов или хаубертов), обержоны, видимо, имели более короткие подолы (и рукава ?). Ослабление защитных свойств обержона с лихвой компенсировалось «наручами малой защиты» (avant bras a petites gardes), бригандиной, пластроном с тассетами и кольчатыми брэ (brayes d’archier в Сен-Максиминском ордонансе) –характерными полу-штанами, надежно прикрывавшими пах.
Ордонансы предписывали кутилье в качестве колющего древкового оружия использовать дротик (javeline) и (или) полу-копье(demi-lance) «с рукоятью и упором». Под «дротиком» подразумевалась, скорее всего, легкая кавалерийская пика. Известны изображения и метательных дротиков, с оперением на конце древка, как у стрел. Как правило, такими дротиками средневековые миниатюристы наделяли воинов восточных народностей. «Полу-копьем с рукоятью и упором», вероятно, являлось укороченное кавалерийское копье, отличавшееся от стандартного жандармского копья меньшей длиной. Интересно, что на одной из миниатюр «Хроник» Ж.Фруассара (Антверпен) кавалерист, атакующий врага, удерживает стандартное жандармское копье не за рукоять и под мышкой, а обратным хватом за древко перед рукоятью, нанося при этом удар сверху.
Клинковое оружие кутилье представлено мечом «средней длины», который можно удерживать как одной, так и двумя руками, и «добрым кинжалом, заточенным с двух сторон и длиной в пол-ноги», т.е. до колена. Интересно, что в числе клинкового оружия кутилье не упомянут тесак (coustille), который, собственно, и дал название самому воину. Клинки подобных тесаков достигали в длину 50-60 см, эфес мог снабжаться S-образной либо простой гардой. Тесаки с простой гардой можно увидеть в руках поединщиков из «Фехтовального атласа» Ганса Талхоффера –т.н. «длинные ножи» (нем. messer). В пеших боевых порядках кутилье могли объединяться со спешенными жандармами и пикинерами и вооружаться т.н. «вужами».
3.Вооружение и снаряжение конных стрелков.
К конным стрелкам относились лучники-арше, предварительно спешивавшиеся для ведения стрельбы, и арбалетчики-кранекинье, которые могли стрелять и перезаряжать оружие, не сходя с коня. Их вооружение и снаряжение были так же прописаны в Абвильском, Боэн-эн-Вермандуаском и Дижонском ордонансах, выдержки из которых в порядке приведенного перечисления помещены ниже.
«Лучник должен ездить на лошади стоимостью не менее 10 экю, одетый в жак с высоким воротником, заменяющим /кольчатое/ ожерелье, и с добрыми рукавами; он должен иметь кольчатую одежду или кольчугу-палето под жаком, который /сшит/ из не менее, чем 12 слоев ткани, 3 из которых проклеены, а 9 просто сшиты. Для защиты своей головы он должен иметь добрый салад без забрала; помимо крепкого лука и связки из 2 с половиной дюжин стрел, он должен быть вооружен длинным двуручным мечом и кинжалом, заточенным с двух сторон и длиной в пол-ноги.»
«Жак надевается поверх кольчуги-палето и должен быть /сшит/ из 10 /слоев/ ткани (вместо 12) и дополнен доспехами, а именно нижними полу-наручами и малыми верхними наручами до локтя, достаточно широкими, чтобы не затруднять движений во время стрельбы. Они должны носить короткие сапоги с круглыми носками, чтобы, когда они спешиваются, носки не мешали им свободно идти. Арбалетчики и конные кранекинье должны иметь бригандины или нагрудники, как у кутилье, нижние полу-наручи и стальные верхние наручи, /кольчатое/ ожерелье, салад, меч, как у конных лучников. Лошадь должна стоить не менее 20 франков». (Сен-Максиминский ордонанс дополняет защитное снаряжение конного арше бригандиной.)
«Снаряжение конных кранекинье будет таким же, как у кутилье, за исключением того, что у вышеупомянутого кранекинье вместо дротика будет его кранекин и колчан для стрел (?) к нему».
Высокий стоячий воротник регламентированного жака способствовал распространению облегченного открытого салада с очень слабо выраженным «хвостом» на задней части тульи. Часто салады усиливались подвесными дисковидными нащечниками.
Не совсем понятно, что имели в виду авторы ордонансов под термином «кольчуга-палето» (paletot de haubergerie). Возможно, под этим термином подразумевался кольчатый безрукавный корсет, наподобие выставленному в экспозиции музея Клюни (Париж) образцу безрукавной кольчуги XV в.
Описанный в ордонансах жак или як (jacue), изготовленный из простеганной на груди и спине (реже на рукавах) льняной ткани, с буфами или без, иногда с отдельными рукавами и клиновидным воротником-стоечкой можно во всех подробностях рассмотреть на миниатюрах из «Бернских хроник» Д.Шиллинга, картинах Х.Мемлинга, в частности «Мученичество Св.Урсулы» (Реликварий Св.Урсулы, 1489 г., Музей Ханса Мемлинга) и т.д. В этой связи нельзя не отметить рисунки нидерландского художника Виллема А. Крюса, долгое время считавшегося «неизвестным мастером WA из Брюгге». Крюс (или Крюк) работал в Брюгге с 1465 по 1485 гг. и оставил поистине бесценные для современных военно-исторических реконструкторов серии работ, посвященных быту и боевым походам бургундской армии. Судя по точности изображенного оружия и снаряжения, а так же деталировке, художник зачастую рисовал с натуры (например, рисунок «свадебной каракки» Маргариты Йорк и Карла Смелого или серия работ, посвященных лагерному устройству бургундской армии). Бургундские лучники предстают на этих рисунках в снаряжении, не вполне отвечающем задекларированным нормам. На них салады (с забралами и без), жаки, но, чаще, бригандины, на которых заклепки иногда повторяют рисунок Андреевского креста. Лучники снабжены предписанным им комплектом наступательного вооружения –длинным («английским») луком, длинным мечом и длинным кинжалом. У них, как правило, высокие кавалерийские сапоги с острыми носками. Бригандину, покрытую синим (черным ?) бархатом, усеянным рядами тройных золоченых заклепок, носит и представитель гильдии лучников города Брюгге на картине Х.Мемлинга «Мученичество Св. Себастьяна» (1465-1494 гг., Королевский Музей изящных искусств, Брюссель). Х. Вирстрайт в своей «Истории осады Нейса» неоднократно описывал английских стрелков, облаченных в бригандины.
Бургундские лучники, следуя общеевропейской традиции, использовали т.н. «длинные луки» (англ. long bow), великолепно зарекомендовавшие себя в сражениях Столетней войны. Длинный (или «английский») лук представлял собой упругий шест из тиса, равномерно утончавшийся на концах («плечах») и снабженный тетивой, сплетенной обычно из конопляной или шелковой нити (в 1473 г. для Лилльского арсенала было закуплено 4 300 заготовок из тисовой древесины для изготовления луков). Древко лука полировалось, могло иметь D-образное сечение, достигало в длину 1,7-2 м, диаметр в месте хвата в среднем составлял около 4 см. Стрелы, в основном, изготавливались из ясеня, имели длину 0,7- 0,9 м («в ярд длиной»), снабжались гусиным оперением, костяной накладкой на «ушке» древка и, как правило, втульчатыми наконечниками различных типов –широкими подтреугольными с опущенными жальцами, универсальными ромбовидными и, чаще всего, бронебойными, пирамидальной и шиловидной формы. Масса наконечников в среднем колебалась в пределах 15-20 грамм (могли быть легче и тяжелей). В среднем масса стрелы с ясеневым древком достигала 57 грамм. При силе натяжения в 40 кг и благоприятном ветре лучник мог послать стрелу на расстояние 400 ярдов (около 365 м), хотя «рабочий» радиус стрельбы, вероятно, составлял не более 300 ярдов. Стандартная скорострельность английских лучников равнялась 12 выпущенных стрел за одну минуту (т.е. в воздухе одновременно могли находиться 3 стрелы, выпущенные из одного лука), что достигалось постоянными тренировками.
Мерой боезапаса лучников являлась «дюжина» стрел. В документах на поставку вооружения в действующую бургундскую армию прослеживается закономерность – к одному луку полагалась одна дюжина стрел, которую воин обычно затыкал за пояс. Абвильский ордонанс предписал лучникам иметь «связку» из 30 стрел. Английские наемные арше, служившие Карлу Смелому, возможно, придерживались своего традиционного боезапаса в 24 стрелы, которые хранились в чехлах-тубусах из вощеного холста. В 1472 г. из Лильского арсенала в войска должно было быть направлено 1000 луков и 5 бочек, в которых транспортировалось около 1000 дюжин стрел. В 1473 г. в бургундскую армию должны были быть доставлены « 50 древков старых луков, 100 закупленных новых древков луков, 50 чехлов с крышкой и 100 других чехлов без крышки, дабы хранить упомянутые стрелы и тетивы».
В качестве вспомогательного оружия лучника выступал «двуручный» меч, иначе называемый «длинным мечом», который мог удерживаться за рукоять двумя руками. Здесь необходимо внести некоторую ясность. Во времена Карла Смелого градация мечей, судя по всему, отличалась от стандартов, принятых в современном оружиеведении. Так, короткими мечами считались мечи, которые имели общую длину, в среднем, 0,8 -0,9 м. Длинные мечи (или, как они названы в бургундских ордонансах, «двуручные») имели общую длину 1,2 -1,3 м при длине эфеса 0,25 -0,3 м, чтобы хватило места для обеих рук.
Промежуточный вариант именовали «бастардом»: «Меч-бастард есть меч, чуть более короткий, чем длинный меч, но все же более длинный, чем короткий меч». Согласно этому утверждению, «бастардами» были вооружены бургундские кутилье (вспомним: «добрый меч средней длины, прямой, который он может удерживать как одной, так и двумя руками»). Судя по многочисленным средневековым изображениям, бургундские лучники носили свои «двуручные» мечи в ножнах. В таком случае, клинок «двуручного» меча должен иметь среднюю длину не больше 0,85-0,95 м, иначе его невозможно будет вытянуть из ножен. (У меня имеется реплика меча, чья общая длина равняется 1,24 м, при этом 0,945 м приходится на клинок. При росте выше среднего, мне едва хватает длины руки, чтобы обнажить клинок висящего на поясе меча.) Наряду с перечисленными мечами воины XV –XVI вв. в исключительных случаях использовали мечи гигантских размеров, длина которых колебалась от 1,5 м до 1,9 м, а масса могла достигать 5 кг. В современном оружиеведении именно их принято называть «двуручными мечами», длинные же мечи бургундских лучников сегодня принято называть «полуторными» или «полутораручными».
Арбалет-кранекин получил свое название из-за натяжного устройства (cranequin) –реечно-редукторного механизма («немецкого ворота»), действующего по принципу домкрата. Собственно арбалет (apbalete) состоял из композитной или железной дуги с толстой, скрученной в канат, тетивы (в армии Карла Смелого ее называли «антверпенской веревкой») и ложи с роликовым замком («орехом») и спусковым механизмом. Дальнобойность арбалетов колебалась в пределах от 200-300 ярдов (с композитной дугой) до 500 и выше ярдов (со стальной дугой). Арбалетные стрелы-болты были толще и короче стрел для лука, их длина, в среднем, колебалась в пределах 0,35 -0,45 м. В качестве оперения могли использоваться кожаные, костяные или деревянные пластинки. Болты хранились в кожаных (или сшитых из невыделанных шкур, мехом наружу) либо деревянных колчанах, остриями вверх. На одной из миниатюр «Английских хроник» (1480 г.) изображена группа бургундских арбалетчиков, колчаны которых украшены латунными, оловянными или кожаными накладками в виде огнива с разлетающимися искрами. Кранекинье, скорее всего, перед прицельным выстрелом останавливали коня. Тем не менее, «Атлас Талхоффера» (1467 г.) содержит рисунки, на которых конный арбалетчик стреляет на скаку –вперед, вбок и назад (!), в последнем случае, уложив ложу арбалета на плечо.
4. Вооружение и снаряжение пехотинцев.
К пехотинцам относились арбалетчики, кулевринье , лучники и пикинеры. Их вооружение и снаряжение в Абвильском, Боэн-эн-Вермандуаском и Дижонском ордонансах были прописаны следующим образом:
«Пешие кулевринье и арбалетчик должны иметь кольчугу. У пикинера должен быть выбор между жаком и кольчугой, и если он выберет кольчугу, он так же должен иметь glacon (?)».
«Костюм пеших лучников почти такой же, как костюм конных лучников, они вооружены длинным и широким обоюдоострым кинжалом, свинцовым молотком, как у артиллеристов подвешенным на поясе за луком и мешком /для стрел/. У кулевринье должна быть кольчуга с рукавами, по возможности нагрудник, /кольчатое/ ожерелье с саладом, кинжал и меч, острый, для одной руки. Пикинеры должны носить кольчужный жакет с рукавами и нагрудник, на правой руке для некоторого предохранения –цепочки, а на левой руке только рукав кольчуги, для того, чтобы легче было нести легкий щит, который они получат, как только в этом возникнет нужда.»
«Снаряженный пехотинец, будь то кранекинье или кулевринье <…>, должен будет иметь кольчугу, полу-салад (без забрала), /кольчатое/ ожерелье, железные наручи малой защиты, меч и кинжал, и длинную пику либо кулеврину.»
Практически все типы упомянутого в этих документах оборонительного вооружения были рассмотрены выше, поэтому ограничусь лишь небольшими уточнениями. Помимо предписанного полу-салада бургундские пехотинцы, что следует из множества изобразительных источников, могли использовать шапели, подобные «железной шапке», найденной в Муртенском озере (Коллекция оружия музея Метрополитен, Нью-Йорк, инв. №04.3.234).
Кольчужный жакет с рукавами (jaquette de haubergeon a manches), упомянутый в ордонансе, видимо, являлся длиннорукавным обержем, либо мог замыкаться на груди ремнями с пряжками. «Предохранительные цепочки» являлись весьма распространенным у бургундцев элементом защиты рук. В Ордонансе от 31 августа 1472 г., посвященном призыву ополчения из Фландрии, Брабанта и Геннегау, так же рекомендуется «кольчужный жакет с рукавами, из которых правый усилен цепочкой». Художники, обычно, изображали эти «цепочки» закрепленными вдоль рукавов жаков или пурпуэнов (Х.Мемлинг «Мученичество Св.Урсулы», бургундский гобелен 1460 г. «Осада Иерусалима Титом»).
Легкий щит (legere targe), упоминаемый в комплекте вооружения пикинера, судя по всему, круглый баклер (bouclier) или рондаш (rondache). В отличие от баклера, который имел только одну рукоять-скобу, расположенную в центре, рондаш снабжался двойным креплением к руке (при этом, размеры щитов могли быть одинаковыми).
Во время осады (и не только) бургундские пехотинцы получали дополнительные средства защиты –ростовые щиты-павуа (pavois, в русскоязычной литературе часто павеза) и «ломбардские щиты». Так, в составе бургундского артиллерийского обоза, направленного к главной армии 1 апреля 1473 г. значились «200 отремонтированных ребристых павуа, хранившихся в Аррасе, покрытых кожей и масляной росписью белого и синего цвета с красным крестом Св.Андрея; закупленных 120 висящих /с бретелями ?/ павуа и 120 отремонтированных прочих; закупленных 4 000 щитов ломбардского типа, расписанных в белый и синий цвета с красным крестом Св.Андрея и золотыми огнивами…»
Щиты (targettes) ломбардского типа, вероятно, были круглой или овальной формы, как у итальянских пехотинцев-скудиэри. Подобные щиты изображали как итальянские художники (В.Карпаччо «Прибытие Св.Урсулы в Кельн», 1490 г., Венецианская Академия), так и бургундские иллюминаторы (иллюстративный ряд к «Истории Карла Мартелла», 1470 г., Королевская библиотека Альберта I, Брюссель).
Пика (pique), давшая название пехотинцам, использующим ее во время сражения, представляла собой колющее оружие с длинным (в среднем до 5 м) древком и наконечником с граненым пером и лангетами ( в Лилльском арсенале под 1473 г. значилось «4 000 окованных пик»). Ж. де Ваврен, описывая смотр бургундской армии, проведенный в марте 1471 г. под Амьеном, оставил ряд ценных замечаний относительно вооружения фламандских пикинеров, «каждый из которых имел салад, жак, меч и пику или длинное копье с длинным древком и длинным острием с тремя гранями».
Не менее распространенным древковым оружием, упомянутым в ордонансе 1468 г. и постоянно встречающемся в бургундских военных описях, являлся вуж (vouge) – оружие колюще-режуще-рубящего действия, длинный перьевой наконечник которого был снабжен острием, лезвием и лангетами. Иногда вуж сразу под наконечником имел дисковидную или простую (иногда S-образную) гарду. В современном оружиеведении вужи принято относить к глефам или кузам (couse), причем, часть специалистов отличает кузы от глеф по наличию у последних бокового шипа на наконечнике.
Алебарды, которые являлись основным видом древкового оружия в армиях Южной Германии и Швейцарии, у бургундских солдат первоначально пользовались очень небольшой популярностью. Их изображения в бургундских манускриптах рассматриваемого периода встречаются крайне редко (швейцарские художники, иллюстрировавшие хроники Д.Шиллинга, тем не менее, «снабжали» бургундских воинов алебардами швейцарского типа). На картинах нидерландских живописцев изображения алебард так же появляются лишь в последней четверти XV в. Как знаковое исключение можно рассматривать тот факт, что в 1472 г. контингент Пьера Хагенбаха (Аршамбо), бургундского губернатора Эльзаса и Брейсгау, включал в свой состав 68 алебардистов. В коллекции Муртенского Городского музея хранятся, предположительно, бургундские алебарды (инв. №№ 300 и 303) которые могли быть захвачены в ходе Муртенского сражения. Однако, форма их наконечников с очень длинными копьецами, скорее, характерна для алебард XVI в., что ставит как датировку самого оружия, так и его «национальную» принадлежность под знак вопроса.
Изредка в бургундских манускриптах встречаются изображения т.н. «билля» (англ. bill), древкового оружия с плоским ромбовидным наконечником, снабженным копьецом и боковыми шипами. Часть оружиеведов относит билли к алебардам итальянского типа, другие выделяют билли в самостоятельный вид древкового оружия. Для замены или ремонта пришедшего в негодность древкового оружия в обозе бургундской армии имелся запас древков и наконечников («1 200 ясеневых заготовок <…>, 623 пары копейных наконечников»).
Из клинкового оружия, которое могли использовать бургундские пехотинцы, следует упомянуть т.н. фальшион, иначе, фошон (fauchon) –тесак или саблю с, как правило, расширяющимся к острию клинком, иногда, с S-образным перекрестьем.
Арбалеты, которые использовали пешие солдаты, судя по всему, были несколько мощнее арбалетов конных кранекинье. Тетива таких арбалетов, в основном, натягивалась при помощи полиспастного («английского») ворота, состоявшего из 2 или 3 пар блочных колес и 2 параллельных веревочных приводов. Механизм закреплялся на торце приклада и действовал по принципу лебедки. Стрелок, взводящий тетиву арбалета с помощью подобной лебедки, стал излюбленным персонажем миниатюристов-баталистов XV в. Конечно, наличие веревочных приводов не позволяло использовать «английский» ворот в кавалерии, в то время как «немецкий» ворот с успехом применялся как в кавалерии, так и в пехоте. Кроме того, «немецкий» ворот позволял арбалетчику повысить скорострельность с 2 до 3 выстрелов в минуту. Используя оба вида механизмов, можно было, приложив усилие в 20 кг, зарядить оружие мощностью 800 кг (это при том, что сила арбалетной дуги редко превышала 400-500 кг). Постепенно полиспастные вороты уступили место реечно-редукторным «немецким» воротам. Стрелы пехотных арбалетов отличались (размерами и массой) от стрел кавалерийских арбалетов. Так, в описях бургундских арсеналов различаются «12 000 арбалетных болтов и 10 000 болтов для кранекина». В 1472 г. для бургундской армии было дополнительно запасено «84 стальных арбалета, 80 воротов-домкратов к ним, 2 100 веретен /болтов/ для кранекинов».
Ручное огнестрельное оружие в полевой бургундской армии было представлено кулевринами (coulevrines, culverines, couleuvres), иначе, аркебузами (arquebuses), которые состояли из бронзового или железного ствола, с помощью металлических обручей укрепленного на ложе. В первых моделях кулеврин пороховой заряд воспламенялся через затравочное отверстие, просверленное в верхней части ствола, что, естественно, мешало эффективному прицеливанию. Впоследствии кулеврины усовершенствовались за счет появления на них S-образного спускового механизма, который вместе с затравочным отверстием был вынесен на боковую часть ствола и ложи. При меньшем радиусе действия и меньшей скорострельности по сравнению с луками и арбалетами, кулеврины, за счет более высокой начальной скорости снаряда, обладали большей убойной силой. Нужно отметить, что в бургундской армии использование кулеврин не получило такого широкого распространения, как в армии Швейцарской конфедерации или городской милиции Германии (хотя О, де Ла Марш писал, что в арсеналах Карла Смелого аркебуз и кулеврин «имеется бесчисленное множество»). Исключение опять-таки составлял военный контингент эльзасского губернатора Хагенбаха –116 кулевринеров. Бургундское военное руководство гораздо большее внимание уделяло развитию тяжелого огнестрельного оружия –осадной и полевой артиллерии. Тем не менее, Карл Смелый принимал на свою службу фламандских и немецких кулевринье. Так, во время осады Нейса в рядах бургундцев сражалось 200 кулевринье под командой Рейнольда фон Броххаузена. В 1472 г. Лилльский арсенал должен был поставить в действующую армию «50 железных кулеврин, 10 бронзовых кулеврин, 105 железных листов для изготовления дроби для них». Для кампании 1475 г. планировалось привлечь 50 кулевринье для обслуживания 200 (sic!) аркебуз. Бургундские воины были хорошо осведомлены о гибельном действии кулеврин. Например, один из высших бургундских командиров Филипп де Круа писал из-под стен осажденного Нейса: «Снаряды из пушек и кулеврин, летящие в нас, гораздо мощнее английских стрел». Ж. д’Энен так же отмечал эффективность этого «неблагородного» оружия: «Один из лучников Луи де Бурнонвиля был поражен пулей из кулеврины, которая пробила одно бедро и застряла во втором». Сам Энен при Брюстеме был ранен пулей в ногу. К счастью, пуля оказалась на излете и «из всего зла оставила мне только небольшую вмятину».
Бургундскую армию сопровождало множество слуг (пажей и конюхов), музыкантов, артиллеристов, саперов, обозных рабочих и т.д. О вооружении пажей ордонансы ничего не говорят, указано только, что паж на походе должен был нести копье своего жандарма. Ф. де Коммин, впрочем, писал, что, по крайней мере, в 1465 г. «слуги все были невооруженные, поскольку долгое время не знали войны». В. Крюс на своем рисунке «Павильон-конюшня» изобразил бургундского конюха –в пурпуэне, зауженной ливрее и с фальшионом на поясе.
В описях Лилльского арсенала за 1473 и 1475 гг. значатся «закупленных 50 ребристых павуа, расписанных в черное, дабы прикрывать саперов» и «400 жаков для саперов, 300 саладов или шапелей».
ПРИЛОЖЕНИЯ.
1.Элементы вооружения из «Бургундской добычи».
1. Бригандина. Базельский Цейхгауз.
Бургундская бригандина (нем. pancerjacke), захваченная швейцарцами при Муртене или Нанси, экспонируется в Базельском Цейхгаузе (инв. №1874 –102): стальные пластинки, каждая из которых имеет штамп «AGNUS DEI», закреплены на толстой холщевой основе с помощью тройных восьмигранных заклепок, подол поделен на трапециевидные сегменты, соединительные ремни не сохранились, высота корсета 56 см. Изначально бригандина была покрыта красным сукном (?).
2. Павуа. Бернский исторический музей.
В Городском музее Дельфта экспонируется бургундский павуа –бело-синий, с красным Андреевским крестом и 4 золотыми огнивами и красными разлетающимися искрами. Еще один бургундский павуа хранится в Цюрихском Швейцарском земельном музее (инв. № KZ386): материал –буковые рейки, обтянутые двумя слоями кожи, наружный слой более толстый: высота –0,955 м; ширина (верх/низ) –0,5 м / 0,445 м, толщина –0, 03 м. Бело-красное поле щита несет красный Андреевский крест, 4 золотых (желтых) огнива с черными кремнями и красными искрами (тройные языки пламени). Еще два однотипных бургундских павуа выставлены в коллекциях музея Грансонского замка и Бернского Исторического музея. Бернский экземпляр (инв.№ 271) сохранился не в пример лучше Грансонского. Он изготовлен из липовых реек, обтянутых кожей и покрыт росписью: на белом поле эмблемы, аналогичные эмблемам Цюрихского павуа. Параметры щита: высота –1,065 м; ширина –0,5 м / 0,44 м; масса –4,2 кг. На оборотной стороне частично сохранились элементы крепления «ременной сбруи» из оленьей кожи (вместо кожаных бретелей могли использоваться крепкие шнуры) –металлические заклепки, частично с кольцами.
3. Шанфрьен. Базельский исторический музей.
В Базельском Историческом музее экспонируется копия шанфрьена (инв.№ 1874-112), предположительно захваченного швейцарцами в ходе Бургундских войн. Шанфрьен весит 4,18 кг. Многие бургундские жандармы, что следует из изобразительных источников, прикрывали лошадей более легкими масками либо налобными ронделями. Вес подобной маски (1510 г.) из Коллекции оружия Кливлендского Художественного музея (инв.№75) составляет 1,54 кг. Полный конский доспех-бард, помимо наглавника включавший латный «шарф», нагрудник, накрупник и соединяющие их боковины (flancars), могли позволить себе только весьма состоятельные воины. Великолепные образцы бардов XV в. экспонируются в музейных коллекциях Вены, Лондона, Парижа, Берлина. Наиболее ранним из них считается бард итальянского стиля из Венского Историко-художественного музея, изготовленный около 1450 г. миланским доспешником Пьетро Инокенца да Фаэрно. Конские доспехи весили в пределах 30-45 кг. Так, бард готического стиля, выкованный в Ландсхуте около 1480 г. (Отдел оружия Коллекции Уоллеса, инв. №620) весит 30,1 кг.
4. Меч. Муртенский городской музей.
В Венском Историко-художественном музее экспонируется парадный меч, (инв.№ XIV,3) –с узким, ромбовидного сечения клинком, эфесом, набранным из агата (рукоять и навершие «рыбий хвост») с жемчугом, украшенным позолотой и гравировкой, с богато декорированными ножнами. Сохранились и обычные бургундские мечи. Так, в Муртенском Городском музее хранится бургундский меч, захваченный в ходе Муртенского сражения ( 1476 г.): общая длина 107, 5 см; длина клинка 84 см; ширина клинка у крестовины 5,1 см. Лезвия клинка по прямой сходятся к острию, что свидетельствует о том, что данный меч служил для нанесения колющих ударов. В Берлинском Немецком музее хранится меч середины XV в. (инв.№ 1843) похожей формы: общая длина –118,5 см; длина клинка –915 см; ширина клинка у крестовины 3,8 см; масса 1,09 кг.
2. Бургундские воины в изобразительных источниках.
1-2. Изображения бургундских кавалеристов на гобеленах и миниатюрах. Прорисовки Куркина А.В.
3. Изображения бургундских воинов на рисунках Виллема А. Крюса. Прорисовки Куркина А.В.
